Великая Отечественная:

размышления после юбилея

 

 

 

Заканчивается год юбилея Победы. В газетах и на ТВ прошёл вал материалов — все поспешили отметиться материалами на патриотическую тему. К сожалению, в этом потоке почти не было серьёзных работ, достой­ных величественной и траги­ческой даты. Досадный пробел отчасти восполняют страницы ведущих совре­менных публицистов Юрия Соколова, Исраэля Шамира

и Сергея Кара-Мурзы, публикуемые в этом номере

 

 

 

 

 

 

Юрий СОКОЛОВ

Война закончилась.
Война продолжается...

 

В современных условиях манипулирование исторической информацией — любимое занятие власть имущих и тех, кто их обслуживает. Идеологизи­рованная интерпретация событий и характера Второй мировой и Великой Отечественной войн стала важнейшим средством в политической борьбе, в борьбе за сознание людей — и на международной арене, и в российском обществе. До сих пор на Западе откровенно доминирует стремление пре­уменьшить роль СССР и Советской Армии в победе над фашизмом и соответственно преувеличить роль западных союзников — США, Англии. Конечно, высказываются и другие, здравые точки зрения (например, накануне 60-летия французская “Либерасьон” писала: “Русское самопожерт­вование спасло Европу. Вот и вся правда”), но не они задают тон в общест­венном мнении Запада.

В России чаще подчеркивают решающий вклад СССР в победу, хотя порой даже в школьных учебниках пропагандируют западный взгляд на Вторую мировую (автор одного из школьных учебников накануне Дня Победы в телевизионной программе “Народ хочет знать” утверждал: “Победу одержала антигитлеровская коалиция, в которой Советскому Союзу принадлежала далеко не ведущая роль”. Такие взгляды бессмысленно оспаривать, они диктуются иррациональной ненавистью к “этой стране” и “этому народу”).

Полярные идеологические подходы существуют и на внутрироссийской сцене. Для одних это возможность показать достоинства советского общества, социалистической системы, советского патриотизма, качеств советского человека, которые в совокупности, с их точки зрения, и позволили нашей стране одержать Великую победу. Для других — повод показать негативные стороны советской системы. Победа в войне, по их мнению, одержана не благодаря советскому строю, КПСС, Сталину, советским полко­водцам, а вопреки им. А благодаря чему же? Ответы разные: благодаря союз­никам, русскому морозу, большим пространствам, отваге штрафников, ошибкам Гитлера, “количеству трупов, которыми завалили фашистов” и т. п.

Формула прежних диссидентов: “Мы победили не благодаря Сталину, а вопреки ему” — усовершенствована режиссером фильма “Штрафбат” Володарским: “Мы победили не благодаря КПСС, а вопреки КПСС”. Глупость этой формулы, принятой на вооружение российскими “либералами”, поразительна. Володарские могут не принимать коммунистические идеи, ненавидеть коммунистов — это их право. Но не видеть (точнее, не хотеть видеть), что во время войны, когда вопрос стоял о выживании страны и народа, ВКП(б), коммунисты играли огромную организующую роль и на фронте, и в тылу, могут только те, у кого злоба затмила разум, лишила совести и “подобия души” (по выражению поэта-эмигранта А. Межирова).

 

Порой откровенно говорится и о более глубоких намерениях тех, кто фальсифицирует историю войны. Напомним заявление автора “Ледокола” В. Резуна-Суворова: “Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа, я замахнулся на единственную святыню, которая у народа осталась, — память о Войне, о так называемой “великой отечественной войне”... Сейчас Россия лишилась насильственно прививаемой ей идеологии, и потому память о справедливой войне осталась как бы единственной опорой общества. Я разрушаю ее...”. Другими словами, цель Резуна (точнее, тех, кто за ним стоит) и многих других — исказить и разрушить память о войне и тем самым способствовать разрушению национального самосознания, без чего ни один народ существовать не может. Своими работами Резун, по его собственным словам, “как палач, выбивает табуретку” из-под ног казнимого им народа (национального самосознания).

 

Некоторые идут дальше и хотят с помощью фальсифицированной инфор­мации о войне, дезинтерпретации её смысла и хода показать пороки, непол­ноценность “этой страны” и “этого народа” (“варварство”, “жестокость”, “агрессивность”, “рабский характер”, “постоянное стремление к экспансии” и т. п.).

 

И хотя в целом население, несмотря на многолетние старания про­западных СМИ, сумело сохранить достаточно трезвое представление о войне, усилия этих чужих России людей все-таки принесли определенные плоды. Последние социологические опросы в России по Великой Отечественной и Второй мировой войне выявили, например, тревожный факт: подавляющее большинство опрошенных не знает, что воевали мы не просто с Германией и ее союзниками, а с Европой, объединившейся на принудительной и добровольной основе под властью Гитлера. Эта мысль, убедительно доказанная В. В. Кожиновым в замечательной работе “Россия. Век XX. 1939—1964”, так и не нашла отражения в выступлениях руководителей государства, в СМИ, в школьных учебниках и, как следствие, в общественном мнении. Да и историки, как правило, почему-то обходят ее стороной, не опровергая и не подтверждая, игнорируя неопровержимые факты.

Поскольку это не второстепенный, а в высшей степени важный и злободневный вопрос, остановимся подробнее на сути его.

 

В сознании европейцев на протяжении веков живет идея единства Европы, Запада. Вспомним империю Карла Великого, Священную Римскую империю, объединение Европы Наполеоном. И дело не сводится к насильст­венным завоеваниям. Более столетия назад заговорили о Соединенных Штатах Европы, а с 1951 г. началось формирование Европейского сообщества. Что лежит в основе этого давнего стремления? Многое: экономические выгоды, единство или близость религии, культуры, наличие реальных или мнимых внешних угроз, общие идейные (идеи Реформации) и политические устремления (например, крестовые походы, в том числе на Восток), наконец, осознание того, что, только объединившись, Европа может доми­нировать в мире.

 

Идея объединения Европы для экспансии на Восток, известная как “Дранг-нах-Остен” (как правило, замаскированная идеей противодействия Востоку, будто бы постоянно угрожающему Западу), является частью архетипа европейского сознания и, временами, осознанной политикой (походы крестоносцев, экспансия Ватикана, нашествие на Россию интернациональной армии Наполеона, Крымская война, гражданская война, в которой на стороне белых участвовали более десятка европейских стран, и др.).

За всем этим стоит укорененная веками предубежденность европейцев против России, русских, православия и православных ценностей, о которой говорили многие выдающиеся умы России. Хорошо знавший Европу И. С. Тур­генев предупреждал: “Европа нас ненавидит — вся без исключения...”. Русский философ И. А. Ильин в свое время писал, что европейцы “боятся нас и для самоуспокоения внушают себе... что русский народ есть народ варварский, тупой, ничтожный... что его можно легко... расчленить, чтобы подмять, и подмять, чтобы переделать по-своему” (И л ь и н   И.   А.   Наши задачи. М., 1992, с. 202).

Антироссийские настроения были существенно усилены, прежде всего в господствующих классах, победой социалистической революции в России, противоборством социализма и капитализма, подлинным и искусственно созданным страхом перед коммунизмом. Стоит напомнить слова о граж­данской войне известного писателя Герберта Уэллса, который был свидетелем и внимательным наблюдателем тех событий: “Не коммунизм, а евро­пейский империализм втянул эту огромную, расшатанную, обанкротившуюся империю в шестилетнюю изнурительную войну. И не коммунизм терзал эту страдающую и, быть может, погибающую Россию субсидированными кампаниями, вторжениями, мятежами, душил ее чудовищно жестокой блокадой. Мстительный французский кредитор, тупой английский журналист несут гораздо большую ответственность за эти смертные муки, чем любой коммунист”.

 

Гитлер, Геббельс, Розенберг и пропагандистский аппарат нацистской Германии интенсивно эксплуатировали идею европейского единства, утверждая, что воссоздают Священную Римскую империю XX века для проти­во­действия коммунизму. Для достижения своих целей, для объединения Европы Гитлер активно использовал и разжигал отчужденность и страх европейцев перед Россией (СССР). В самом начале войны он объявил о создании “европейского единства в результате совместной борьбы против России”. Обратим внимание на тот факт, что это прозвучало не в пропа­гандистском выступлении, а на совещании фашистской верхушки.

 

Объединение Европы “под Гитлером” осуществлялось в разных формах.

Во-первых, частично это происходило на добровольной основе. Италия, Испания, Румыния, Венгрия, Финляндия, Словакия, Болгария, Хорватия стали союзниками Германии, и их дивизии воевали на Восточном фронте (за исключением Болгарии и Хорватии). Каждая из этих стран преследовала свои цели — расширение территорий, экономические выгоды и т. п. Симп­то­матично, что даже Ватикан в определенной мере сотрудничал с фашистами.

 

Во-вторых, часть Европы объединялась принудительно, будучи оккупирована гитлеровскими войсками. Но уж как-то удивительно легко — в стиле “прогулки” — происходила эта оккупация. Думается, что причина не только в силе гитлеровской армии и военном искусстве ее полководцев. Во многих странах Европы были достаточно массовые социальные и полити­ческие силы, симпатизировавшие гитлеровскому проекту объединения Европы и его стремлению сокрушить СССР (Большую Россию).

Большинство граждан России понятия не имеет о том, что на стороне фашистов — добровольцами! — воевали голландцы, бельгийцы, датчане, французы, чехи и солдаты из других стран. Из них были сформированы легионы “Валлония”, “Нидерланды”, “Фландрия”, “Дания”, “Шарлемань”, “Богемия и Моравия”, “Мусульмания” и др., позднее преобразованные в дивизии СС (всего около 80 таких дивизий). Немецкий профессор К. Пфеффер писал: “Большинство добровольцев из стран Западной Европы шли на Восточный фронт только потому, что усматривали в этом общую задачу для всего Запада... Добровольцы из Западной Европы, как правило, придавались соединениям и частям СС...” (выделено мной. — Ю. С.). (Итоги Второй мировой войны. М., 1957, с. 511.) По словам другого немецкого профессора, Якобсена, “идеалы многих добровольцев — испанцев, французов, фла­мандцев, валлонцев, норвежцев, датчан, хорватов, словенцев, нидерландцев и швейцарцев, считавших, что они борются на стороне стран “оси” за лучший порядок в Европе, подверглись такому же ужасному извращению, как и взгляды старых немецких солдат” (Вторая мировая война: два взгляда. М.: Мысль, 1995, с. 35).

В советском плену оказалось почти 0,5 млн солдат из этих стран. Исходя из этой цифры можно предположить, что их общее число на Восточном фронте было никак не меньше 2 миллионов!

Многочисленные карательные отряды (около 80 батальонов) в помощь фашистам были в период войны созданы в странах Прибалтики, прежде всего в Латвии и Эстонии. Они уничтожили сотни тысяч военнопленных и мирных советских граждан в Прибалтике, в Ленинградской и Псковской областях, в Белоруссии. На памятнике погибшим солдатам эстонского легиона СС, установленном в 1991 г., написано: “Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за родину и свободную Европу в 1940—1945 годах” (подчеркнуто мной. — Ю. С.). То есть это памятник тем, кто сражались вместе с гитлеровцами за “свободную Европу”. (Сотрудники ИВИ МО РФ подготовили подробный научный доклад на эту тему. См.: Советская Россия. 29.01.2005.)

 

В-третьих. Еще важнее тот неоспоримый факт, что, по словам англий­ского историка А. Тейлора, “Европа стала экономическим целым, которым управляли исключительно в интересах Германии” (Вторая мировая война: два взгляда... с. 423). Экономика почти всей Европы работала на фашистов, включая даже нейтральные страны (Швецию, Швейцарию). Огромное количество вооружений производили чешские заводы “Шкода”, французские “Рено” и др. Перед войной интенсивно наращивали военное производство американские заводы в Германии “General Motors”, “Ford”, IBM. Более того, около 10 млн квалифицированных специалистов Европы (ИТР, ученые, квалифицированные рабочие) трудились на немецких заводах. Далеко не все делали это по принуждению. Не забудем и тот факт, что оккупированные страны платили Германии огромные налоги. “Взимание с Франции окку­пационных расходов, — пишет А. Тейлор, — обеспечивало содержание армии численностью 18 млн человек” (Вторая мировая война: два взгляда... с. 421).

 

А как же движения Сопротивления фашизму, о которых так много говорится на Западе и в России? Они были во многих странах, но не стоит пре­уве­личивать их размах и значение (за исключением православных Югославии и Греции, где в движениях Сопротивления участвовали сотни тысяч бойцов). К примеру, во Франции в движении Сопротивления погибло примерно 20 тыс. человек, а в гитлеровской армии — до 50 тысяч (У р л а- н и с   Б.   Ц.   Войны и народонаселение Европы. М., 1960, с. 234). Движения Сопротивления стали заметно усиливаться лишь после коренного перелома на Восточном фронте.

 

В-четвертых. Англия, США, Франция не были безусловными союзниками СССР. На деле они нередко подыгрывали Германии, затягивая войну, стремясь измотать силы Советского Союза. Эти страны хотели посредст­вом войны нанести максимальный ущерб не только Германии, но и Советскому Союзу. Черчиллю не нравился режим Гитлера, но он в сущности ничего не имел против его целей в отношении СССР. Посредством Советской армии наши союзники воевали с фашистской Германией. Посредством гитлеровских войск они боролись с Советским Союзом, истощая его материальные и людские ресурсы.

Вспомним бесконечное затягивание союзниками открытия “второго фронта”, хотя он вполне мог появиться уже в 1942 г. В этом случае войну, по мнению крупнейших американских и английских военных специалистов, включая даже Д. Эйзенхауэра, можно было закончить в 1943 г.! И каких огромных потерь можно было избежать! Вспомним также в связи с этим, что документы о переговорах заместителя Гитлера Рудольфа Гесса в Англии до сих пор остаются, вопреки строгим британским законам, засекреченными (в Англии ходят слухи, что они уже уничтожены). Очевидно, английской политической элите есть что скрывать! Есть все основания предполагать, что между Германией и Великобританией была достигнута какая-то догово­ренность, которая серьезно компрометирует руководителей Велико­британии. И в реальности Англия в основном делала вид, что воюет с “Третьим рейхом”. Показательны данные о потерях британских войск. Великобритания за 6 лет Второй мировой войны потеряла около 300 тыс. человек убитыми, что в 2,5 раза меньше, чем ее потери в Первую мировую, и почти в 100 раз (!) меньше, чем потери Советского Союза в Великой Отечественной войне...

Из массы фактов обратим внимание на секретную директиву Объеди­ненного комитета начальников штабов вооруженным силам США и Англии в начале 1945 г. (она опубликована в 1977 г. английским историком Д. Ир­вингом). В ней предписывалось проводить “максимум террористических бомбардировок... Первоочередная задача — разбить с воздуха транспортную сеть... ибо Советский Союз достиг на востоке таких успехов, которых англо-американское командование не ожидало. В случае дальнейшего быстрого продвижения на запад может сложиться обстановка, в высшей степени нежелательная для правительств и командования Англии и США... В военном отношении мы должны действовать так, чтобы позволить немцам усилить свой Восточный фронт, чего они могут достигнуть главным образом ослаблением Западного фронта” (см.:   Я к о в л е в   Н.   Н.   Избранные произведения. М.: 1997, с. 202).

Истинный смысл и назначение открытого в 1944 г. “второго фронта”, как справедливо считал российский исследователь В. В. Кожинов, заклю­чалось в том, чтобы остановить стремительное продвижение Советской армии. “Второй фронт” против Советской армии! Кому-то эта мысль покажется дикой, но это не домыслы, а просто парафраз слов У. Черчилля: “...Надо немедленно создать новый фронт против ее (Советской армии) стремительного продвижения” (Ч е р ч и л л ь   У.   Вторая мировая война. Т. 3. М.: 1997, с. 574).

 

Черчилль и многие другие также стремились к объединению Европы прежде всего для борьбы против СССР, против ненавидимого ими социа­лизма. Обратим внимание на вывод выдающегося российского ученого, участника войны А. А. Зиновьева: “Война фашистской Германии против СССР по сути являлась попыткой стран Запада раздавить коммунистическое общество в СССР. Причем социальная война (то eсть война социализма и капитализма. — Ю. С.) является главной и фундаментальной частью Второй мировой войны. Наконец, это не была война одинаково виноватых с точки зрения ее развязывания партнеров. Инициатива исходила со стороны Запада” (“Литературная газета”, 2004, № 45). Но это была война не только против социализма, но и против исторической России.

Симптоматично, что все эти и того же рода факты почти не присутствуют в публикациях и передачах о войне, имеющих выход на широкую публику. Они сознательно замалчиваются.

 

Знание и осмысление этой правды о войне позволило бы лучше понять многие предпосылки, причины, события и характер Второй мировой войны, в полном объеме осознать величие нашей Победы. Тяжелые поражения первых месяцев войны объясняются не только и не столько просчетами руководителей СССР, сколько реальным соотношением сил воюющих сторон (базируясь на нем, немецкое командование рассчитывало закончить войну максимум за 5 месяцев, а военный министр США и его начальник штаба считали, что СССР может продержаться не более 3 месяцев). Красная армия была фактически обречена на поражения в первый период войны. Учтем к тому же незавершенность подготовки к войне и внезапность — для советского руководства — нападения Германии на СССР.

 

Осознание этих и многих других фактов дает возможность лучше понять и послевоенные отношения Западной Европы и России, и многие совре­менные события в Европе. Может быть, тогда мы лучше поймем то, что понял — не сразу, а после 30-летнего пребывания на Западе! — русский философ И. А. Ильин: “Живя в дореволюционной России, никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Церкви. Мы посещали Западную Европу, изучали ее культуру, общались с представителями ее науки, ее религии, ее политики и наивно предполагали у них то же самое дружелюбное благодушие в отношении к нам, с которым мы обращаемся к ним; а они наблюдали нас, не понимая нас и оставляя про себя свои мысли и намерения” (О русском национальном самостоянии. В кн.:   И. А. И л ь и н.   Наши задачи. Париж—Москва, 1992, с. 199). На большинство русских (русскую интеллигенцию) и во времена Ильина, и сегодня не производят никакого впечатления наблюдения и предупреждения наиболее глубоких, трезвых и прозорливых мыслителей. Даже прочтя “Россию и Европу” Н. Я. Дани­левского, почти никто не осознавал глубокий смысл его преду­преждений: “Европа не знает (нас), потому что не хочет знать; или, лучше сказать, знает так, как знать хочет, — то есть как соответствует ее предвзятым мнениям, страстям, гордости, ненависти и презрению”. Нашему пониманию недоступны причины и истоки этой прикрытой полит­корректностью, но совершенно реальной предвзятости и ненависти.

Уместно продолжить в высшей степени поучительные наблюдения И. А. Ильина: “Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи (пока она действительно возрастает), нашего душевно-духовного уклада, нашей веры и церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас и для самоуспокоения внушают себе — при помощи газет, книг, проповедей и речей, конфессиональной, дипломатической и военной разведки, закулис­ных и салонных нашептов, — что русский народ есть народ варварский, тупой, ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости, что религиозность его состоит из темного суеверия и пустых обрядов; что чиновничество его отличается повальной продажностью; что войну с ним всегда можно выиграть посредством подкупа; что его можно легко вызвать на революцию и заразить реформацией — и тогда расчленить, чтобы подмять, и подмять, чтобы переделать по-своему, навязав ему свою черствую рассу­дочность, свою “веру” и свою государственную форму” (там же, с. 200). И. Ильин предупреждал русских, что “они не имеют ни оснований, ни права ждать спасения от Запада... от мировой закулисы. Русский народ может надеяться только на Бога и на себя” (там же). Очень многое звучит не менее злободневно, чем во времена И. Ильина, не правда ли?

 

И даже после Второй мировой войны, по наблюдениям мыслителя, “никто из европейцев нисколько не прозрел, ни в чем не передумал, никак не изменил своего отношения к национальной России и не выле­чился от своего презрения и властолюбия” (И л ь и н  И. А.  Наши задачи... с. 202).

Европейцы отнюдь не возмутились, когда в 1946 г. Черчилль объявил “холодную войну” своему недавнему союзнику или когда он же уговаривал Д. Эйзенхауэра нанести превентивный ядерный удар по СССР, хотя Советский Союз и не помышлял о нападении на Западную Европу. (Де Голль, более объективный и менее идеологизированный лидер Запада, чем Черчилль, утверждал в 1954 г.: “Русские не хотят войны. Это ясно как божий день. Если бы Россия в 1946, 1948, 1949 годах стремилась нас завоевать, она могла бы оккупировать Европу вплоть до Бреста так, что мы бы и вздохнуть не успели”.) Тем не менее “холодная война” — война на истощение Советского Союза, война на выживание — была навязана Западом России. Цена выжи­вания в этой войне оказалась огромной — в экономической, социальной, нравственной сфере. В этих условиях советское общество не могло реализовать всех тех преимуществ, которые были заложены в новом строе.

 

Нет никаких оснований утверждать, что ситуация существенно изменилась в пользу России в постсоветское время. Большинство “гуманных и демокра­тичных” европейцев отнюдь не исполнились негодованием, когда наблюдали по CNN чудовищный, преступный расстрел российского парламента Ельци­ным в 1993 г. Равнодушие, молчание и скрытое торжество было потрясающей демонстрацией ПОДЛИННОГО отношения европейцев к России. Настоящий “момент истины”. Нисколько не возмутило европейцев и расхищение российской государственной (общенародной) собственности мародерами при содействии и при участии иностранцев, перевод награбленных капиталов на Запад или наглая фальсификация референдума по конституции в 1993 г., выборов 1996 г. в пользу Ельцина и другие “подвиги” российской “демократии”.

 

По отношению к России и ее союзникам Европа, как правило, выступает как единое целое. Такие акции, как расширение НАТО на Восток, агрессия против Югославии, поддержка чеченских террористов, вмешательство во внутренние дела России, подрывная кампания против Белоруссии, попытки окончательно отделить Украину от России, экономические притязания и многое, многое другое, были поддержаны всеми западноевропейскими странами.

 

Между тем отчужденность и враждебность Запада по отношению к России даже усиливается. Во-первых, потому, что Россия стала неизмеримо слабее во всех отношениях — в экономическом, военном, нравственном, куль­турном, — чем во времена СССР. Слабость России провоцирует агрессивность Запада, игнорирование им наших национальных интересов. Во-вторых, в условиях нарастающего дефицита природных ресурсов (нефти, газа, металлов, леса и др.) Запад стремится получить контроль над природными богатствами России. Чего стоит заявление Олбрайт по поводу несправедли­вости того, что только одна страна (Россия) владеет всей Сибирью. В-третьих, неприязнь Запада вызвана также тем, что в культурном отношении Западу и российским западникам так и не удалось переделать “цивилиза­ционный код” России, “коренным образом изменить менталитет народа” (фраза Ю. Афа­насьева).

 

В связи с 60-летием Великой Победы встает, возможно, самый су­щест­венный вопрос отношений России и Запада. Не требуется особой про­зорливости, чтобы увидеть совершенно поразительный факт: все цели в отношении Советского Союза (Большой России), которые ставились Гитлером, были реализованы в 90-е годы или активно реализуются в наши дни! Но не менее поразителен и выразителен и другой факт: почти никто (политики, СМИ, научный мир) не указывает на это явление, не говорит об этом и не пытается осмыслить его. “Ничего не вижу, ничего не знаю, ничего никому не скажу...” (Среди немногих отметим статью историка Дашичева в “ЛГ”, в которой сопоставляются план “Ост” и современная реальность, и работу видного дипломата Ю. Квицинского, опубликованную в газете “Советская Россия”.) Естественно, что и общест­венное мнение не замечает очевидности.

Напомним — на основании таких документов, как “Майн кампф”, план “Барбаросса”, план “Ост”, материалы Нюрнбергского процесса, — о твердо установленных целях Гитлера в отношении Советского Союза и взглянем в лицо современной очевидности, тщательно скрываемой информационной машиной.

1. Гитлер хотел уничтожить СССР (Большую Россию) как самостоятельное государство, как великую державу.

Сегодня СССР (Большая Россия) не существует, остался осколок великой страны, сила и влияние которого в мире несопоставимы с СССР или прежней Россией. Сегодня мы, россияне, русские, живем совершенно в другой стране.

2. Гитлер хотел разделить Советский Союз на несколько независимых друг от друга и зависимых от Германии и Европы территорий.

Сегодня на месте СССР существуют почти два десятка формально независимых образований, на деле почти все они контролируются западным центром силы (включая Германию). Более того, существуют планы и при­лагаются усилия для дальнейшего расчленения России

3. Гитлер, чтобы расчистить поле для своих промышленных товаров и исключить возможность конкуренции, хотел уничтожить на территории СССР всю современную экономику (современные технологии).

Сегодня Россия почти полностью утратила современные технологии — машиностроение, станкостроение, электронику, авиастроение и т. п. (к примеру, раньше страна производила около 200 гражданских самолетов в год, в наши дни не производит и одного десятка). О возрождении промыш­ленности осталось только мечтать.

4. Нацисты хотели превратить Россию в поставщика сырья (Украину — в поставщика продовольствия) для Германии и Европы

Цель осуществлена: почти весь российский экспорт состоит из сырья — нефть, газ, металлы, лес, удобрения — и уходит на Запад

5. Гитлеровцы хотели существенно — в несколько раз! — уменьшить славянское население Советского Союза, объявляя русских и украинцев неполноценными.

Цель успешно реализуется. Сегодня Россия переживает демографическую катастрофу. Если исключить процессы миграции, то потери населения России составляют около 10 млн человек. Во многих центральных (сугубо русских по составу населения) областях смертность превышает рождаемость в 3 раза!

6. Нацисты планировали на покоренных территориях полностью исклю­чить преподавание истории, чтобы тем самым предотвратить возрождение самостоятельного государства.

С конца 80-х годов XX века развернулась кампания дискредитации российской, прежде всего советской, истории, которая, даже по признанию либерального историка М. Гефтера, приняла характер “эпидемии истори­ческой невменяемости”.

7. Чтобы уничтожить страну и народ, говорил Геббельс, необходимо унич­тожить их культуру, на основе которой формируются характер и душа народа.

Успехи в этой сфере превзошли все ожидания. Национальная культура России целенаправленно и агрессивно отодвигается на второ- и третье­степенные роли. На ее место внедряется коммерческая западная массовая культура или сделанная (сляпанная) по ее образцам собственная псевдо- и антикультура. По справедливому мнению Патриарха Алексия II, “мы перепутали краны европейской культуры и вместо кранов с чистой водой культуры присосались к кранам со сточными водами”.

8. В конечном счете цель Гитлера состояла в том, чтобы уничтожить национальное самосознание россиян, русских, их веру в себя, в свою страну, свою культуру, свое будущее.

По данным большого международного социологического исследования политической культуры, проведенного во второй половине 90-х годов, только 43% российской молодежи гордились тем, что являются гражданами России (в других странах — западных, азиатских, африканских — этот процент был от 75 до 98). В последние годы ситуация несколько улучшилась, но далека от нормальной.

9. Гитлер, несмотря на утверждения российских реформаторов о тож­дестве коммунизма и фашизма, нацелен был прежде всего на уничтожение коммунизма (советского строя).

И эта важнейшая цель достигнута в 90-е годы — советский строй в России более не существует. Вместо него процветает криминал-капитализм.

 

Планы самого Гитлера потерпели крах, но дело его, как видим, живет и побеждает. Поразительное, казалось бы, невероятное совпадение целей Гитлера и результатов российских преобразований! Те, у кого есть глаза, уши и хотя бы немного совести, отрицать этого не могут. Случайно ли это совпадение? Вспомним еще раз провидца И. А. Ильина: “Им (Западной Европе) нужна слабая Россия... с убывающим народонаселением, без­вольная... не способная оздоровить свои финансы, им нужна Россия рас­члененная”. Как будто списано с ситуации наших дней, не правда ли?

Кто же реализовал эти цели в России? Понятно, что это делали и делают те, кто руководил Россией в эти годы, кто проводил и проводит “радикальные реформы”. Естественно, что делали они это с одобрения, под руководством и под давлением Запада. Запад принял и одобрил все эти преобразования и результаты, поскольку он сам к этому стремился.

Господствующий класс нынешней России, сформировавшийся в 90-е годы, давно уже не отделяет себя от интересов Запада, истово служит этим интересам. (Кстати, Збигнев Бжезинский в своей последней книге с удов­летворением отметил этот факт.) И эту же функцию исполняют подобранные и направляемые им правители. Интересно, понимали ли Горбачев, Ельцин, Черномырдин (о Чубайсе, Немцове, Лившице, Козыреве говорить нет смысла), что, проводя прозападные либеральные реформы, они исполняют программу... Гитлера?! К сожалению, ни один журналист не осмелился задать им этот вопрос. А стоило бы...

Российская властвующая элита — часть мирового господствующего класса (МГК), она не просто служит интересам этого класса, интересы МГК являются и ее интересами. Но роль ее по сравнению с западной второстепенна; она работает “на подхвате”. Это чуждая народу России элита. Это те, по Пушкину, кто “нежно чуждые народы возлюбил // И мудро (в данном случае, “дьявольски изощрённо”. — Ю. С.) свой возненавидел”. Они, сосредоточив в своих руках почти весь капитал страны и медийные средства, формируют власть из людей, которые вольно или невольно служат не национальным, а западным интересам. Не случайно выдающиеся люди России не стеснялись в выражениях при характеристике российской властвую­щей элиты. О “бесстыдстве и низости властей” говорил на телевидении А. И. Солженицын. О “подлости правителей”, “поставившей нас на колени”, писал в своей последней книге “Размышления о современной политологии” выдающийся мыслитель академик Н. Н. Моисеев.

Нет, не случайно совпадение целей Гитлера и результатов российских реформ. И Гитлер, и реформаторы России (западные и доморощенные) действовали в интересах и по воле господствующего класса Запада. А патриотические силы России — и “красные” и “белые” — оказались дезориен­тированными, разобщенными, неспособными осознать новую тактику Запада и эффективно противостоять ей. Они даже не смогли понять, с кем же на самом деле воевал Советский Союз в 1941—1945 гг.!

Понимать позицию Запада во время войны и в настоящее время надо не для того, чтобы сформировать у себя такое же отчуждение и неприязнь к Европе, а чтобы избавиться от иллюзий, от присущего нам чрезмерного доверия к словам и обещаниям, от неуместной и саморазрушительной “политкорректности” в форме замалчивания очевидных фактов о Второй мировой войне и об отношении европейцев к России. Чтобы на реалисти­ческой основе, совместно со здоровыми силами Запада, искать пути и средства преодоления накопившегося отчуждения.