Шагинур МУСТАФИН

ВОСЬМИУЗОРЧАТОЕ ПОЛОТЕНЦЕ

 

Начиная статью, спешу предупредить, что слово “Полотенце”  написано с заглавной буквы неспроста, потому что оно не обычное, а безмерно дорогое. Полотенце, вписавшее в себя горячие следы и неизбывный свет надежды ожидающих возвращения сыновей; и нежную печаль, согревающую детей даже вдали от Родины, и задушевные, вдохновенно-радостные печальные песни; и в то же время отразившее в своей красоте всю душевную щедрость трудолюбивого, духовно богатого, чистого в помыслах и до конца верного своему долгу нашего татарского народа. Потому что это — бесценное Полотенце Фатыйхи-апы, Матери, подарившей Отчизне восьмерых Героев войны. Восьмиузорчатое! Восемь узоров — это восемь священных рисунков, вышитых на вечную память о восьми не вернувшихся в родные края, в отчий дом, о восьми геройски погибших в боях, о восьми безмерно любимых сыновьях...

 

Неожиданная встреча

 

Познакомиться с этой необычной семьей Фаттаховых, с их удивительной и в то же время поучительной судьбой, а также увидеться с внуками Фатыйхи-апы мне помог Габденур-абзый Ибрагимов, проживающий в селе Средние Кирмени Мамадышского района Республики Татарстан. Когда я, добираясь на перекладных до родной деревни Арташка, по обыкновению сошел с автобуса “Казань — Набережные Челны” и, дойдя до Средних Кирменей, прошел по центральной улице, возле здания правления колхоза “Игенче” (“Хлебороб”), что напротив памятника погибшим на войне, меня остановил Габденур-абзый.

Стоял один из красивых солнечных дней мая. День празднования юбилея Победы. Грустные глаза этого худого, среднего роста человека были напол­нены слезами. Несмотря на то, что народ, успев помянуть добрым словом всех погибших односельчан, давно уже разошелся по домам, солдат-ветеран остался перед обелиском, как писал великий Тукай — “один на один со временем”.

Увидев меня, Габденур-абзый встрепенулся, и взгляд его заметно по­светлел.

— Здравствуй, братишка Шагинур! Долго будешь жить, мы только утром тебя вспоминали, — сказал он, приветливо протягивая мозолистые, потрес­кав­шиеся от трудной работы руки. — Слежу за твоими публикациями и выступле­ниями по радио и телевидению: во многих местах давних боев ты побывал, в архивах различных работаешь... Очень многих земляков, соотечественников порадовал новыми именами забытых героев... Спасибо тебе! И у меня к тебе есть одна просьба: нашел бы ты время да и написал бы о восьми погибших за Родину сыновьях Фаттаха-аги и Фатыйхи-апы. Ни один из них не вернулся домой...

Эти слова взбудоражили мою душу, будто бы меня вдруг с головы до пят облили бочкой кипятка! Если говорить честно, то мне стало стыдно за незнание судеб моих мужественных земляков...

Неожиданная встреча дала толчок моим поискам. Вскоре, благодаря многочисленным встречам с ветеранами и в результате кропотливой работы с сотнями архивных документов, мне удалось собрать довольно богатый материал о братьях Фаттаховых и даже найти фотографии некоторых из них (впоследствии по ним известный художник-график, заслуженный деятель искусств Республики Татарстан Эрот Зарипов сделал портреты героев моего очерка). Вдобавок мне посчастливилось подержать в руках то самое, описанное в начале очерка, знаменитое и бесценное восьмиузорчатое Поло­тенце, некогда сотканное руками Фатыйхи-апы и ныне бережно хранящееся у одной из ее внучек — в доме Марзии-апы Бикмурзиной в деревне Средние Кирмени.

В ходе поисков я познакомился еще с несколькими семьями, очень схожими по своей трагической судьбе с семьей Фаттаховых. Поэтому, прежде чем перейти к обстоятельному рассказу о Фаттаховых, считаю нужным вкратце познакомить читателей с несколькими из них.

Лысенковы

 

...Я встретил их во время экскурсии по Центральному музею Вооружен­ных сил в Москве, в зале под номером семнадцать. Встретил и... не смог оторвать глаз от пожелтевших фотоснимков. Передо мной был факт, в который трудно поверить: десять родных братьев из одной семьи воевали на фронтах Великой Отечественной войны, и все десять вернулись домой героями, дожив до Дня Победы! Это Феодосий, Петр, Степан, Михаил, Андрей, Николай, Александр, Иван, Павел, Василий Лысенковы из деревни Бровахи Корсунь-Шевченковского района Черкасской области!

В мирной жизни мужественные ребята тоже были первыми. Кого только нет среди них: хлеборобы, животноводы, строители, рабочие... Все они прочно обосновались в своем родном краю, пустили глубокие корни в родную землю, обзавелись семьями, вырастили детей и, подобно могучему, раскидистому тысячелетнему дубу, гордо и уверенно несут честь и славу фамилии Лысенковых. На общей фотографии, сделанной в юбилейный день праздника Победы на деревенской площади, от Лысенковых исходит какой-то особенный свет, присущий лишь уверенным в своей счастливой судьбе людям, чувствующим себя настоящими хозяевами на этой земле. Я снова и снова вглядываюсь в их лица и не могу оторваться, словно завороженный жизнерадостными улыбками...

Степановы

 

Да, безусловно, Лысенковы — люди удивительной судьбы! К сожалению, очень редким людям везло до такой степени в ту войну, и просто чудо, что большую, многодетную семью пощадил бог войны Марс! А вот семье Степановых пришлось в полной мере испытать все тяготы и лишения роковых сороковых. Ведь это уму непостижимо: все девять детей Епистинии Федоровны и Михаила Николаевича, проживающих на хуторе Шкуропадский (Первое Мая) Тимашевского района Краснодарского края, погибли от вражеских рук... Погибли очень молодыми... Старшего сына Александра, которому тогда исполнилось всего восемнадцать лет, замучили белогвар­дейцы в гражданскую войну, за помощь красным. Второй сын, двадцати­семилетний Федор, погиб в 1939 году на Халхин-Голе в бою с самураями. На фронтах Великой Отечественной войны отдали свои жизни Федор, Павел, Василий; старшему из них не было и тридцати пяти лет. Ивану и Филиппу довелось на своих плечах вынести унижения вражеского плена, а затем принимать участие в партизанской войне. А самый младший из братьев, названный так же, как и старший — Александром, погиб 2 октября 1943 года в боях при форсировании Днепра, взорвав последней гранатой и себя, и фашистов, за что был посмертно удостоен высокого звания Героя Советского Союза Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1943 года. В родные края с поля брани вернулся только один Николай, да и ему выпала недолгая жизнь — он вскоре скончался от боевых ран...

В глубоких размышлениях простоял я у музейной экспозиции с фотогра­фиями солдат и офицеров — сыновей Епистинии Федоровны, и в моей памяти всплыло еще одно воспоминание о такой же многодетной семье с похожей трагической судьбой.

Алексеевы

 

О них мне в свое время рассказал известный чувашский писатель Михаил Юхма... Он тогда начинал писать книгу о восьми родных братьях Алексеевых, уроженцах села Изедеркино Чувашской Республики. Впоследствии Михаил Николаевич выполнил данное мне обещание и подарил свою книгу “Улица братьев Алексеевых” с автографом. Она вышла в московском издательстве “Советский писатель”, в серии “Писатель и время”... Я на одном дыхании, очень внимательно прочитал эту книгу, и, наверное, поэтому в мою память навсегда врезались имена  братьев.

В обычной чувашской крестьянской семье Татьяна Николаевна и Алексей Илларионович воспитали восемь прекрасных сыновей — восемь орлов. И когда над Отчизной нависли темные тучи военного горя, все восемь, один за другим, ушли на фронт и встали на защиту Родины.

Прошло совсем немного времени с начала войны, как в окошко к Алексеевым постучалась костлявая рука беды: смертью храбрых в неравном бою с фашистами погиб Иван... А вскоре в бессмертие шагнул и Григорий, которому 30 сентября 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза — за отвагу и мужество, проявленные при форсировании Днепра... В том же году Егор Алексеевич совершил подвиг, как легендарный Александр Матросов, самоотверженно закрыв своей грудью амбразуру в бою под Житомиром. В 1944 году, во время штурма одной из стратегических высот, занятых врагом, от осколка фашистского снаряда погиб еще один из братьев — Павел...

Очень тяжело перенесли потерю своих детей мать и отец Алексеевы. Смерть унесла и бывшего участника Первой мировой войны, кавалера Георгиевских крестов Алексея Илларионовича — не выдержало такого натиска сердце старого солдата... “...Как же быть мне сейчас, как жить дальше?” — растерялась было Татьяна Николаевна. Но наконец-то закончилась война, и один за другим вернулись ее ненаглядные кровиночки Фрол и Родион. Несмотря на то, что дети были тяжело ранены во время последних боев, сердце матери очень обрадовалось их возвращению. Однако судьба оставалась жестокой — оба рано скончались от фронтовых ран...

Ныне только два брата — Александр и Михаил Алексеевы — здравствуют и трудятся на чувашской земле. Пройдя всю войну от начала до конца и удостоившись многих боевых наград, они сейчас живут в Чебоксарах...

И все-таки Татьяна Николаевна была человеком относительно счаст­ливым: она после войны прожила еще четверть века, окруженная вниманием и заботой своих благодарных детей и внуков, и скончалась на девяносто первом году жизни...

Фаттаховы

 

К сожалению, моим землякам Фатыйхе-апе и Фаттаху-аге такое счастье не улыбнулось. Невозможно спокойно, без душевного волнения расска­зывать эту печальную, проникнутую глубоким драматизмом, необычную поэму человеческих судеб...

...Правда, в довоенные годы их жизнь была вполне благополучной. На всю округу славилась большая семья. Вместе поставили они прекрасный шестистенок из добротных сосновых бревен, со сказочными ставнями на все четыре стороны. И двор был полон живности, и земельных угодий имели достаточно, и, конечно же, считались одним из богатых крестьянских хозяйств. Батраков не держали — со всеми работами управлялись сами. Так как к совместному труду были приучены с малолетства и искренне верили в благие цели коллективизации, они одними из первых вступили в колхоз и принялись за работу. И вообще, все Фаттаховы неизменно были среди тех, кто первым подхватывал новые идеи. Личный пример, проникновенное слово, воодушевляющие песни — вот в чем была их сила! Вскоре за трудолюбие, справедливость и беспокойность Фаттаха-агу назначили главным мельником вновь образовавшегося колхоза “Алга” (“Вперед”). Дети тоже были под стать родителям: показали себя старательными, знающими свое дело хлеборобами. Потому-то осенью больше всех хлеба на трудодни — домой подводами отвозили! — получала их большая семья...

Здесь сделаем небольшое отступление и поближе познакомимся с каждым из братьев многодетной семьи Фаттаховых. (Хочу выразить искрен­нюю благодарность за оказанную помощь в поисках архивных материалов и за личные воспоминания моим друзьям — ветерану войны и труда из Средних Кирменей, деревенскому мулле Мияссару-аге Аскарову, “заслуженному колхознику” Габделхаку-аге Ахметшину, учителям Фариду Хасанову, Рашиду Аухадиеву, Ринату Хайруллину, директору школы Ильдару Ибрагимову, руководителям сельсовета Хуззяту Абдуллину, Галимулле Валиуллину, Булату Хасанову, казанским друзьям — Хану Ахтямову, семье Мугътасимовых и мно­гим другим. — Ш. М.).

Старшие сыновья Фаттаха-аги и Фатыйхи-апы — отважные Исмагиль и Ибрагим — сражались на фронтах гражданской войны за молодую советскую власть. В одном из кровопролитных боев Исмагиль погиб, Ибрагим же возвратился на родную землю, чтобы претворить в жизнь мечты о новой счастливой жизни.

...С первых же дней войны все Фаттаховы ушли добровольцами на фронт. Правда, некоторых из них сперва возвращали обратно домой, оставляли на “брони”, но они добивались своего и брали в руки оружие. Мугътасим-абыю, например, отказывали трижды, однако в четвертый раз он все-таки добился призыва в армию...

Братья Фаттаховы храбро сражались на разных фронтах и все погибли за свободу Отечества. Военный летчик Мисбахетдин Фаттахов повторил подвиг легендарного капитана Гастелло: когда возвращающийся с боевого задания самолет был обстрелян зенитками и загорелся, то он направил свою пылающую машину на скопление живой силы и техники врага...

К сожалению, сердце Фаттаха-аги, как и Алексея Илларионовича Алексеева, не выдержит ошеломляющего натиска трагических известий о гибели сыновей, и он безвременно скончается. А Фатыйха-апа, мобилизовав все свои силы, продолжит жить с верой в какое-то чудо, продолжит лелеять лучик надежды в глубине измученной горем души. Недаром ведь от самого меньшего сына Агъмалетдина пришло фото, на котором он улыбается, с букетом цветов в руке. А на обороте карточки написаны обнадеживающие стихи:

 

...Плыву Иделью вдоль и поперек.

Птиц караваны манят нас вперед —

Они к родному дому возвращаются.

Я верю: встреча и моя придет!

 

— ...Самой последней надеждой нашей бабушки был Агъмалетдин-абый, — рассказывала внучка Фатыйхи-апы, дочь Ибрагима-абыя Марзия-ханум Бикмурзина. — Потому что письма от него приходили даже после Дня Победы. Он служил на Дальнем Востоке. И только в сентябре 1945 года связь с ним прервалась... О героической гибели Агъмалетдина-абыя в боях с японскими самураями я узнала случайно еще в детстве. Как-то раз мне довелось пойти вместе в тетей Минсылу в соседнюю деревню Чытыр к ее младшему брату Магъсумзяну Юнусову, который только что вернулся с войны. Вот там-то при разговоре с сестрой Магъсумзян-абый очень уважительно вспомнил моего дядю Агъмалетдина: “Мы были близкими друзьями... Во время одного из ожесточенных боев за господствующую высоту, упорно удерживаемую японцами, он закрыл грудью дзот врага и ценой своей жизни обеспечил победу и спас жизни многих боевых товарищей. Хоронили мы его всем полком, со всеми воинскими почестями, с троекратным салютом...”. Услышав это, я тотчас помчалась домой и рассказала бабушке обо всем услышанном в гостях. Из измученных печалью и скорбью глаз бабушки скатилось несколько горючих слезинок.

На следующее утро она спозаранку начала собираться к Магъсумзян-абыю к Чытыр: испекла вкусные угощения из того запаса продуктов, что берегла к приезду сына, взяла мешочек с припасенными для сыновей орехами, надела выходное платье в горошек, накинула на плечи белую шаль и, взяв меня с собой, поспешила к фронтовому другу своего последнего сына.

— ...Знаешь, сынок, ты мне так же дорог, как и мой родненький Агъмалетдин, так что рассказывай все без утайки — я уже старая и сумею выдержать всё, — попросила она Магъсумзян-абыя. Несколько часов подряд, забыв обо всем на свете, слушала мать рассказ о подвигах сына из уст его однополчанина и друга. Долго не могла собраться в обратный путь Фатыйха-апа, несмотря на то, что уже успела несколько раз до мелочей расспросить солдата о последних днях и часах жизни своего сына. Домой Фатыйха-апа вернулась только вечером. Шла медленно, тяжело опираясь на неизменную суковатую палку, часто останавливаясь и что-то задумчиво шепча. Временами она начинала выговаривать имена своих сыновей и с отчаяньем повторять: “Где же вы лежите теперь, мои родненькие, мои кровинушки?..”.

 

Видимо, чаша ее терпения в тот день переполнилась сверх меры: вскоре Фатыйха-апа слегла и больше уже не вставала... Но что ни говори, а есть ведь на свете добрые люди — не оставили ее односельчане в трудные минуты. Младшие Фаттаховы никогда не забудут благородства Хабибуллы-абзыя и Халимы-апы Хамидуллиных! Они полностью приняли на себя заботу о немощной старушке и как могли облегчали ее тяжелое состояние. И по сей день с искренним восхищением и уважением рассказывают о ней пожилые среднекирменцы Нагима Ахтямова, Дэрия Фатихова, Шамсиямал Хафизова и другие. В последний путь Мать-Героиню провожали тоже все эти святые, не побоюсь громкого слова, люди.

До последних минут своей угасающей жизни, до последнего вздоха думала Фатыйха-апа о детях:

— ...Я очень надеялась увидеть своих сыновей... Не смогли вернуться... Пусть будет проклята эта кровожадная война и те, кто ее развязал!.. Пусть же дойдут до них бесконечные проклятья таких, как я, поседевших раньше времени матерей и всех наших детей, погибших в расцвете сил... Пусть покарает их Аллах!.. Пусть выпадет и на их долю вся тяжесть тех мучений и горя, что довелось испытать нам!.. А вы... мои милые... будьте здоровы и счастливы... Я благословляю вас и благодарю за всё!..

Вот с такими словами покинула этот мир Фатыйха-апа, а в нашей памяти навеки остались печальные слова ее последней прощальной песни:

 

...Если я уйду из жизни —

Луч судьбы моей порвется,

То душа к друзьям, на счастье,

Белой бабочкой вернется...

 

Наверное, именно поэтому при виде белых бабочек я теряю спокойствие души: так и кажется, что это вернулась душа Фатыйхи-апы, чтобы проведать нас и чем-нибудь помочь нам...

*   *   *

“Матери и дети... Как мне хочется, чтобы навеки запечатлелся их беззаветный героизм в книгах, кинофильмах, памятниках. Как мне хочется, чтобы создавались специальные музеи, посвященные их подвигам! Правда, в этом направлении ведется некоторая работа: например, воздвигнуты памятники десяти братьям Лысенковым в Черкасской области, девяти братьям Степановым в Краснодарском крае, восьми братьям Алексеевым в Чувашии. И матерям, и их детям... А ведь ничем не хуже их и семья Фаттаховых в Татарстане. Но достаточно ли в нас чувства благодарности к своим героям-землякам и рациональной гордости?! А желание, мечта, конечно, есть: чудесно было бы увидеть к следующему Дню Победы великолепный памятник. Образы восьми погибших солдат-сыновей и матери семьи Фаттаховых стали бы воплощением нашей благодарной памяти тысячам погибших героев-соотечественников, и этот мемориал стал бы олицетво­рением бессмертного подвига наших добрейших, терпеливейших, выносли­вейших, трудолюбивейших, дорогих матерей...

Увековечение памяти Фатыйхи-апы и ее восьми отважных сыновей — очень нужное, очень важное дело! Давайте вместе сложим прекрасную песню их памяти — поставим величественный Памятник Героям! Это нужно живым! Как всем известно, нет будущего у народа, забывшего свое прошлое... Подумаем об этом, дорогие соотечественники! Ведь от строительства этого памятника мы все только выиграем! Его появление только добавит чести нашему суверенитету!..”.

Так писал я в своё время в республиканской прессе.

 

“...Солнце взойдет, родимая Мама!”

 

...Наконец-то настал этот день! 22 июня 1997 года в самом центре города Мамадыша был торжественно открыт первый в Татарстане мемориал, посвященный матерям, потерявшим своих детей на поле брани. Памятник-символ, памятник — дань героизму!..

...Впрочем, мне хочется коротко рассказать об истории создания этого необычного памятника. А началась она с того, что в конце 1996 года в руки главы администрации Мамадышского района Экзама Саматовича Губайдул­лина (сейчас он — руководитель президентского аппарата Республики Татарстан) попал мой очерк, напечатанный в журнале “Аргамак” (№ 10, 1996) — в переводе Мансура Сафина. Несколько раз перечитал он этот очерк о трагической судьбе татарской женщины из села Средние Кирмени, потерявшей на войне восемь сыновей. Тогда-то он и подумал: памятник, посвященный Фатыйхе-апе Ахмадиевой и таким же, как она, героическим женщинам, — необходим!

Среди собравшихся в День памяти и скорби на открытие нового памятника были представители почти всех сел и деревень Мамадышского района. Среди тысяч гостей были, конечно же, и ветераны войны и труда, и поседевшие вдовы, и матери, потерявшие своих сыновей в недавних войнах, пылавших в Афганистане, Чечне и других “горячих точках”...

Вот с этого дня, с открытия Мамадышского мемориала матерям, началась вторая жизнь Фатыйхи-апы Ахмадиевой — героини моего очерка. Надо справедливо отметить, что образ удался скульптору Альфрету Абдрашитову. Мужественная Мать — олицетворение всех матерей героев — стоит вся в белом, как бы готовая выйти в святой путь, начать дорогу хаджжа. Как известно, белый цвет гармонически вбирает в себя все цвета радуги: красный цвет — цвет любви, синий — цвет надежды, желтый — цвет грусти, черный — цвет неизбывного горя, и зелёный цвет жизни...

На постаменте из белого мрамора выбиты золотом слова:

 

...Сыновья не вернулись с войны,

Только письма с надеждою: “Ждите...”

Как хотелось обнять мне родных, —

Зори, горечью душу не жгите!!!

 

В душу каждого мамадышца, принявшего участие в открытии мемориала, глубоко запали слова лауреата Тукаевской премии Флоры-ханум Ахметовой-Урманче, сказавшей, что благодаря этому памятнику площадь в центре Мамадыша стала святой и память о подвиге земляков будет вечной. Да, это воистину так!