Владимир РОДИН

НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ

Итоги парламентских выборов в Германии

 

Спустя неделю после досрочных выборов в бундестаг (18 сентября 2005 г.) мне довелось побывать в Берлине. Мы воспользовались приглашением моего давнего друга Вольфганга Грабовски, бывшего посланника ГДР в Москве, а ныне активного деятеля ПДС, преемницы СЕПГ.

Опытным глазом старого “политического разведчика” (без малого 17 лет я провел на дипломатической службе в обоих германских государствах) замечаю перемены в городе, ставшем моей второй родиной.

Аэропорт “Шенефельд” — когда-то воздушные ворота ГДР. Тут раньше кипела жизнь: встречи-проводы делегаций, визиты на высшем уровне, почетный караул. Сегодня здесь тихо и буднично, хотя порядок образцовый, обслуживание четкое и вежливое. Офицер пограничной службы расплывается в улыбке, когда я заговариваю с ним по-немецки.

Грабовски посадил нас в свой “Пежо” (немецкие коммунисты предпочи­тают ездить на французских автомашинах) и повез домой. После суматошной Москвы жизнь в Берлине мне показалась патриархальной. На дорогах свободно. Огромных “джипов”, которые в Москве вылетают на встречную полосу и едут на красный свет, почти не видно. Немцы считают признаком дурного тона выставлять напоказ свое богатство.

На улицах много велосипедистов. Двигаются они по специально отведен­ным для них дорожкам, причем с солидной скоростью.

— Откуда такая страсть к велосипеду у немцев, боготворящих авто? — спросил я Грабовски.

— Экономят деньги. Одна поездка на любом виде транспорта стоит 2,5 ев­ро, — пояснил мой друг.

Немцам приходится потуже затягивать пояса. В стране 5 млн безработ­ных. Неолиберальные реформы, разработанные коалицией СДПГ — “Зеле­ные” с целью модернизации экономики и социальной системы, вызвали сопротивление населения. СДПГ потерпела ряд поражений на земельных выборах. Последней каплей стал провал социал-демократов на выборах в земле Северный Рейн-Вестфалия — традиционной цитадели СДПГ. В этих условиях опытный политик Герхард Шрёдер решил сыграть ва-банк и провести досрочные выборы. Он рассчитывал на то, что за короткие сроки его главный соперник — партия ХДС/ХСС не сумеет как следует подготовиться к выборам и наделает ошибок.

Выборы проходили на фоне неблагоприятных для Шрёдера между­народных процессов: кризис в ЕС, рост мировых цен на нефть, глобализация мировой экономики, определенное охлаждение в отношениях с США, вызванное отказом Германии участвовать в войне в Ираке, и пр.

В выборах приняло участие 77,7% избирателей, на 1,4% меньше, чем в 2002 г.

Хотя ХДС/ХСС^1` стала сильнейшей партией, она не достигла своей цели: сформировать совместно с СвДП правящую коалицию правых сил. Христиан­ские демократы набрали 35,2% голосов и, соответственно, 225 мандатов (из 613 депутатских мест в бундестаге). Неудачу ХДС/ХСС (партия рассчиты­вала получить большинство) вменяют в вину Ангеле Меркель.

СДПГ² получила самый плохой результат за всю историю. Она набрала 34,3% голосов и 222 мандата и стала второй партией в бундестаге. Ее позиции по сравнению с выборами 2002 г. ухудшились. Она потеряла 4,2% голосов и 29 мандатов. Красно-“зеленым” не удалось достичь своей цели — вновь сформировать правительство и остаться у власти в Германии. Многие изби­ратели СДПГ перешли на сторону левых сил, в частности Левой партии. ПДС.

СвДП³ получила 9,8% и 61 мандат, на 2,4% и на 14 мандатов больше, чем в 2002 г. СвДП стала третьей по величине партией в бундестаге. Хотя эта партия и поддержала на выборах ХДС/ХСС, она выступила против провоз­глашенного Ангелой Меркель плана повышения на 2% НДС.

Союз 90. “Зеленые”⁴. С помощью искусной тактики партии удалось избежать наказания со стороны избирателей за политику в экономической и со­циальной сфере. С 8,1% голосов и 51 мандатом она стала самой мало­численной партией в бундестаге. Борьба за защиту окружающей среды, а также ее внешняя политика обеспечили поддержку со стороны традиционных избирателей.

Левая партия. ПДС⁵ добилась серьезных успехов на выборах. В выборах участвовали две новые политические формации — ПДС и “Избирательная альтернатива за труд и социальную справедливость”. В последнюю вступил (предварительно прекратив свое членство в СДПГ) видный деятель левого крыла СДПГ Оскар Лафонтен, бывший в свое время ближайшим сподвиж­ником Вилли Брандта.

Обе организации выступали на выборах по единому списку, договорив­шись о том, что в бундестаге они создадут фракцию Левая партия. ПДС во главе с двумя лидерами — Георгом Гизе и Оскаром Лафонтеном.

Партия получила 8,7% голосов и 54 мандата, что означает ее лучший результат за все время существования.

30 депутатов были избраны в западных и 24 — в восточных землях Германии.

Результаты выборов опрокинули прогнозы всех институтов общест­венного мнения и СМИ. Проиграли крупнейшие партии ХДС/ХСС и СДПГ. Прави­тельство Шрёдера не могло больше оставаться у власти, но и его кон­сер­вативно-либеральный противник не получил четко выраженного мандата. Тем самым немецкие избиратели сказали “нет” неолиберальной анти­социальной политике Шрёдера, которую его соперница Ангела Меркель хотела еще больше ужесточить.

Выборы изменили политический ландшафт в стране. Впервые с начала 50-x годов в Германии вновь появилась общегерманская политическая сила левее СДПГ. Левая партия ПДС будет бороться в бундестаге против политики демонтажа социальных завоеваний и участия немцев в военных операциях за рубежом. Она не будет поддерживать неолиберальную политику ни Шрёдера, ни Меркель.

Итоги выборов в Германии были восприняты с разочарованием капи­талом в самой Германии и консервативными правительствами за рубежом.

“Немецкая экономика, которая поддерживала Ангелу Меркель, глубоко разочарована голосованием немецких избирателей”, — заявил президент “Союза немецкой промышленности” Туман (“Unsere Zeit”, 23.09.2005).

*   *   *

Какого бы успеха ни добились левые силы, судьбы немцев на предстоя­щие 4 года будут определять две партии — ХДС/ХСС и СДПГ, не без труда и внутренних конфликтов создавшие “черно-красную”, или так называемую “большую коалицию”. О взаимоотно­шениях этих партий, о том, что нам надо ожидать от них, мне бы хотелось ска­зать несколько слов.

Главной сенсацией на выборах стала осечка на финишной прямой ХДС/ХСС во главе с Ангелой Меркель и мощный рывок СДПГ, возглавляемой Герхардом Шрёдером.

В начале июня 2005 г. консерваторы пользовались поддержкой 48% изби­рателей (по опросам общественного мнения). И вот тут-то еще не очень опытный политик Ангела Меркель допустила крупную ошибку. Она слишком рано “выпустила кошку из мешка”. Когда немцы осознали, что готовят им христианские демократы в случае победы, их охватил страх.

Оценивая программу ХДС/ХСС, “Союз немецкой промышленности” заявил: мы можем быть уверены, что они “пройдут косилкой по социальным достижениям трудящихся” (“Unsere Zeit”, 09.09.2005).

Если социал-демократы говорили об определенном сокращении социальных льгот и налоговых поблажек, в частности для тех категорий людей, которые имеют дополнительные доходы за счет работы в воскресные и праздничные дни, а также в ночную смену, то профессор экономики Пауль Киршхоф, которого Меркель прочила на пост министра финансов в будущем правительстве, заявил о намерении ликвидировать эти льготы.

Неужели Ангеле Меркель не известно, спрашивает авторитетный немецкий журнал “Шпигель”, что 4,2 млн занятых в Германии подрабатывают в воскресные и праздничные дни, а 2,7 млн — в ночную смену? Ангела Мер­кель действовала так, будто ее главная цель состояла в том, чтобы “завоевать на свою сторону элиту страны”, отмечал “Шпигель”. 60% граждан, опрошен­ных непосредственно перед выборами, заявили, что при правительстве, возглавляемом Меркель, “ножницы между бедными и богатыми станут боль­ше”. Ни в одной из социальных групп населения правые “не потеряли столько голосов, как среди рабочих” (“Der Spiegel”, № 39, 26.09.2005).

Для опытного политического бойца Шрёдера стратегическая ошибка Меркель стала “подарком судьбы”, поскольку на этих выборах у него не было выигрышной темы, которую можно было бы как следует “раскрутить”. В 2002 г. такой подарок он получил из Вашингтона, где развернулась лихора­доч­ная подготовка к войне с Ираком. Тогда большинство избирателей в Германии поддержало позицию СДПГ и “зеленых”, выступивших против этой авантюры.

С большим отрывом Шрёдер выиграл телевизионные дебаты у Меркель, и главная причина не в обаянии Шрёдера и его ораторском искусстве. Перед аудиторией в 21 млн избирателей Шрёдеру удалось беспощадно обнажить всю антисоциальную сущность концепции “правых”. В результате под зна­мена СДПГ вернулись 2 млн избирателей, которые за последние 3 года пере­бежали в лагерь ХДС/ХСС. Более того, Шрёдер переманил на свою сторону 4 млн колебавшихся.

Разногласия между ХДС/ХСС и СДПГ имеются и в области иммигра­ционной политики, и по проблеме расширения ЕС. СДПГ и “зеленые” считали целесообразным пошире открыть дверь для притока иммигрантов и сделать Германию такой же поселенческой страной, как США и Австралия. При этом правительство Герхарда Шрёдера опиралось на мнение крупных ученых, политиков и специалистов в этой области. Была создана специальная комис­сия во главе с профессором Ритой Зюссмут, депутатом бундестага. В отчете комиссии говорилось: “Последние 30 лет в Германии рождается все меньше детей. Без иммиграции и при сохранении существующего на данный момент количества детей в расчете на одну женщину население Германии может сократиться к 2050 г. с 82 до 60 млн человек. В этих условиях численность работоспособного населения сократится с 41 (на сегодня) до 26 млн человек, что будет иметь нежелательные последствия для экономического развития, инновационного потенциала, рынка труда, госбюджета и пр.”.

Однако практические шаги правительства Шрёдера с целью создания новой модели “управляемой иммиграции” встретили жесткое противо­дейст­вие со стороны ХДС/ХСС. И на то есть причины.

Щедрыe финансовые льготы, предоставление жилья и рабочих мест беженцам и вынужденным переселенцам вызывают протест коренного населения. Если ХДС/ХСС не станет “улавливать” эти настроения, то их “отло­вят” неонацистские организации. В ФРГ страх перед тем, что в страну прибы­вает все больше иностранцев,”ныне на первом месте, вытеснив актуальные для немцев 80-х годов страхи перед экологической катастрофой и ростом преступности”, — отмечает Светлана Погорельская, доктор фило­софии Боннского университета (“Литературная газета”, 3—9.08.2005).

В Германии проживают в настоящее время 3 млн мусульман, из них 700 тыс. уже получили немецкое гражданство. Действует 3000 мечетей, открываются мусульманские кладбища. Мусульмане привносят свою культуру в Германию и ревностно отстаивают ее. “Война культур, — продолжает свою мысль Погорельская, — начинает разыгрываться внутри благополучных европейских государств. В этих условиях дальнейшее расширение Евросоюза у жителей “старой Европы” неизбежно связывается с представлениями о волнах новых мигрантов — с чуждой культурой, европейскими паспортами и правом голоса. Правые политические силы используют эти опасения в борьбе против единой Европы”.

Мой друг Петер, член ХДС, проживающий в западной части Германии, пишет мне: “Мир, судя по всему, неправильно понял нашу концепцию “благо­состояние для всех”. Складывается впечатление, что все хотят участвовать в дележе нашего “пирога благосостояния”. И они могут делать это благодаря политике, превратившей Германию в перенаселенную страну. Когда я гуляю вдоль Рейна, то вижу, как из дешевых квартир и старых отелей толпами высыпают на улицу многодетные семьи из Африки, Азии, Латинской Америки и “ближнего востока”, лежащего за границей по Одеру-Нейсе. Во многих школах с большинством детей-иностранцев слово “немец” стало ругательст­вом. Молодые турки, которые не смогли окончить школу и едва владеют немецким языком, поскольку изолируют себя от немецкого общества, совершенно открыто заявляют восторженным журналистам, что собираются жить на социальную помощь”.

Петер решительно настроен против приема в ЕС стран из Восточной Европы, которые “не могут стоять на собственных ногах”. Только политики, “не знающие историю и менталитет этих наций, могут приветствовать “супершовинистов” из Варшавы и Праги”.

Надо сказать, что “новобранцы” ЕС отнюдь не чувствуют себя “бедными родственниками в богатом доме”. Так, кандидат на пост президента Польши Дональд Туск заявил, что “страны Центральной и Восточной Европы имеют такое же право голоса при решении ключевых вопросов, как и традиционные европейские супердержавы” (“Известия”, 18.10.2005).

Такие амбиции вряд ли вызывают восторг у французов и немцев. Провал во Франции референдума по европейской Конституции говорит о том, что фран­цузы не хотят, чтобы поляки учили их, “как надо доить коров и делать сыр”.

Эксперты считают, что больше всего проблем у правительства Ангелы Меркель будет не с Россией, а с Польшей.

*   *   *

В результате тяжелых переговоров лидерам СДПГ и ХДС/ХСС удалось поделить портфели в будущем правительстве “большой коалиции”. Социал-демократы отказались от поста канцлера, получив взамен ряд ключевых должностей в кабинете Ангелы Меркель, в том числе министров иностранных дел, труда и финансов. Особые надежды СДПГ возлагает на Франка-Вальтера Штайнмайера, которого называли “серым кардиналом” в правительстве Шрёдера. Он возглавит внешнеполитическое ведомство Германии. Тем самым социал-демократы надеются обеспечить в какой-то мере преемственность своего внутри- и внешнеполитического курса. Насколько им удастся это, покажет время.

Итак, впервые в истории Германии канцлером станет женщина, которая пользуется репутацией “жесткого политика”. Ангела Меркель родилась в Гамбурге, но в 1954 г. ее отец переехал с семьей в ГДР, где и прошло ее детство. Ангела Меркель была прилежной ученицей. Она заняла первое место в Олимпиаде по русскому языку и в награду получила поездку в Советский Союз. Но нам на сей счет обольщаться не стоит: в беседе с Владимиром Путиным Ангела Меркель подчеркнула, что с Россией она будет разговаривать по-немецки.

В 1990 г. Ангела Меркель получила должность пресс-секретаря “первого и последнего некоммунистического правительства ГДР” во главе с Лотаром де Мезьеном. За месяц до объединения Германии она вступила в ХДС, где сделала блестящую карьеру под патронатом канцлера Гельмута Коля.

Перед Ангелой Меркель стоят сложные проблемы: борьба с безра­ботицей, продолжение непопулярных реформ, начатых Шредером, и пр. Но она с оптимизмом смотрит в будущее и уверена, что поставленные цели будут достигнуты.

Думаю, что расчеты нового канцлера не беспочвенны. У нее есть осно­вания для таких прогнозов. В течение всего послевоенного времени СДПГ и ХДС/ХСС — в коалиции друг с другом или со СвДП — руководили страной. Когда к власти приходила СДПГ, то она раздавала социальные подачки своим избирателям. Однако с течением времени эти льготы, как заявил однажды известный немецкий политик Г.-Д. Геншер, “превращались в гамак для без­дель­ников” и негативно сказывались на конкурентоспособности герман­ской экономики. Все это вызывало недовольство капитала и “хорошо зарабаты­вающих людей”. Тогда на сцену выходила партия ХДС/ХСС. Она побеждала на выборах и начинала “завинчивать гайки”, причем при под­держке значи­тельной части населения.

Сегодня экономическое положение в Германии, безусловно, сложнее, чем, скажем, в 80-е годы, но все же партнеры по большой коалиции найдут, оче­видно, “золотую середину”.

Что же касается внешней политики, то я не думаю, что немецкий корабль сделает резкий поворот вправо. Ведь половина команды на нем носит “красные тельняшки”.

Разумеется, Ангела Меркель внесет определенные коррективы во внешне­политический курс. Возможно, что у нее не будет такой близкой дружбы с президентом Путиным, как у Шрёдера. Но это не значит, что отношения Германии с Россией ухудшатся.

В мире есть вещи посильнее политической воли или личных связей политических лидеров. Это экономические законы, взаимная экономическая выгода. Сегодня у немцев есть все основания быть довольными отношениями с Россией. Германия получает столь необходимое для нее сырье из России, имеет у нас хороший рынок для сбыта своих товаров. Что еще надо? От добра добра, как говорится, не ищут.